Судья Шерман - Страница 36

– Ну и что? Каждый день на Туссено кого-нибудь похищают, – возразил Хорст. – По статистке управления, пятьдесят тысяч человек в день. Нельзя же из-за этого постоянно носить траур. Кто знает, может быть, завтра украдут меня или Лойдуса?

– А существует ли статистика, как часто пропадают следователи? – оживился вдруг Ганс. После того как отпустили супругов Розенфельд, другой работы ему не дали, и молодой следователь откровенно скучал.

– Какая глупость, – усмехнулся Кулхард. – Зачем это кому-то нужно?

– Ну не знаю, – пожал плечами Ганс. – Может, так мы лучше поймем причины похищений.

– Вот что, исследователь! – произнес вдруг Кулхард. – Третьего дня в поселке Грац пропало пятьдесят породистых свиней...

– И что?

– А то, что вот тебе начатое дело, ознакомься и поезжай на место преступления. Прояви свои таланты в пашой мере.

С этими словами старший следователь швырнул папку на стол Лойдуса, и та громко шлепнулась, подняв тучи пылинок, которые весело заплясали в солнечных лучах.

Стоявший у окна Хорст довольно заулыбался. Он не любил работать, когда рядом кто-то бездельничал.

– Но ведь тут ничего нет, – удивился Ганс, открыв пустую папку.

– Правильно. Вот и поезжай в Грац и сделай все, как положено. Хорст, посмотри на стоянку – вертолет на месте?

– На месте и пилот в кабине, курит и плюется в окошко...

– Отлично.

Не откладывая дела в долгий ящик, Кулхард быстро заполнил бланк поездки, хлопнул на него голографическую печать и протянул Гансу:

– Давай быстрее, а то вертолет другие перехватят и поедешь на вездеходе – пять часов трястись по проселку мало не покажется.

Делать было нечего. Ганс быстро набросил на себя новенькую зимнюю куртку, положил в папку несколько листов бумаги, а в карман старенький диктофон.

– Удачи, коллега, – улыбнулся ему на прощание Хорст, но Лойдус догадывался, что тот злорадствует.

35

Высунувшись в приоткрытое окошко, пилот «гэлакса», небольшого дежурного вертолета, долго смотрел на бланк летного поручения, крутя его и так и эдак. Однако документ был заполнен по всем правилам.

Смирившись с фактом, что обедать придется не в столовой управления, а в каком-нибудь занюханном провинциальном кабачке, летчик хмуро кивнул:

– Ладно, чего уж... Заходите, сэр. Доставлю вас в этот Грац.

Лойдус облегченно вздохнул и, взбежав по трапу, сел на самое почетное место в салоне. Это было большое кресло со всякими регулирующими колесиками и рычажками, а также со множеством ремешков.

«Для безопасности», – решил Лойдус, гордясь своей проницательностью.

Тем временем пилот вышел из кабины и, – не обращая внимания на пассажира, втащил внутрь трап, затем со злостью захлопнул дверь и пошел обратно.

– А почему это место не похоже на остальные? – подпрыгивая в кресле, полюбопытствовал Лойдус.

Пилот остановился. Он посмотрел исподлобья на беспокойного пассажира, словно раздумывая, ответить ему на вопрос или просто удавить, чтобы тот не донимал в полете.

– В этом кресле возят шизиков и всяких особых преступников, – сказал он наконец. – Зажмут им руки-ноги, чтобы косточки трещали, и вперед...

– Ух ты... – произнес озадаченный Лойдус и, поднявшись со страшного кресла, пересел в обычное – подальше.

Пилот проследовал в кабину, и вскоре вертолет оторвался от земли, стрекоча лопастями и взметывая струи колючего снега.

«Здорово!» – пронеслось в голове Ганса, и он приник к холодному стеклу овального окна, наблюдая за тем, как здания полицейского управления становятся все меньше и меньше.

Набрав нужную высоту, «гэлакс» взревел напоследок турбинами и переключился на маршевые двигатели, которые плавно понесли его вперед.

Лойдус вспомнил, что забыл спросить у пилота, сколько они будут лететь, однако говорить лишний раз с этим неприветливым человеком ему не хотелось. Ганс попытался высчитать сам. Он помнил, что Кулхард говорил о пяти часах на вездеходе, а на вертолете это будет... это будет...

На этом все и застопорилось. Как ни пытался Лойдус вспомнить метры, километры в час и прочие хитрые премудрости, ему это не удавалось. Ведь он был не профессор какой-нибудь, а младший следователь полицейского управления.

«Да, – размышлял Ганс, – попробовал бы какой-нибудь профессор разбить лицо такой женщине, как Лейла. Небось кишка тонка, а вот я, младший следователь Лоидус, бил эту суку, пока она со стула не свалилась».

Довольный собой, Ганс снова стал смотреть в окно, однако совершенно некстати вспомнил и то, что миссис Розенфельд отпустили, и, стало быть, он истязал ее напрасно.

«Ладно, все равно она совершала какие-нибудь противозаконные поступки – не теперь, так в прошлом. И вообще, нег такого человека, который бы чтил уголовный кодекс полностью, а стало быть, каждому можно дать в морду и всегда будет за что...»

«Гэлакс» качнулся на воздушной яме, и Лоидус стукнулся головой о стекло. Потирая ушибленное место, он и не заметил, как прямо перед ним потянулись постройки базы ЕСО – опоры законности и правопорядка на всем магерике.

В тот момент, когда вертолет проносился на оговоренном в полетном руководстве расстоянии от базы, с ее космодрома стартовал большой грузовик.

Этот корабль был чудовищных размеров, и Лоидус видел, как струи раскаленного воздуха, извергаемые его стартовыми дюзами, срывали кровельные листы с расположенного на достаточном удалении ангара.

Едва заметные фигурки обслуживающего персонала бегали по территории базы и ловили сорванные листы, а корабль продолжал набирать высоту, и вскоре его тяжелая вибрация стала передаваться даже корпусу «гэлакса».